мог бы и голым кулаком из меня дух выбить. Нет же, надо обязательно чуть ли чтобы не мозги наружу! О своем недавнем полете в иллюминаторную панораму мостика «Одинокого» я вообще не хочу вспоминать, до сих все плывет перед глазами. Или это уже от удара Ронни?
Не удержавшись, я рухнул на пол анфилады, однако сознание в этот раз не потерял. Даже особо не пострадал, перчатка американца попросту не влезла в шлем — в общем, моему лицу досталось по касательной. Рухнув на пол, я успел окинуть взглядом ближайшее пространство. Что там стало с остальными?
К сожалению, увиденное представляло ужасную картину. Все операторы «Афины», которых Аристарх Петрович послал со мной, были мертвы. Я стал искать глазами, может кто-то еще сражается и уцелел. Похоже нет, только лежащие в разных позах остывающие тела молодых русских парней и девченок, для которых этот бой оказался первым и последним в жизни. Как больно было это видеть!
— На что ты рассчитывал, адмирал? — склонился но до мной Ронни, будто угадывая вопрос, который я сам себе должен был задать в первую очередь. — Ты действительно решил, что вот с этими сопляками сможешь остановить лучшую абордажную команду 21-ой дивизии⁈ Я думал, ты окажешься более разумным…
— Чья бы корова мычала, — проговорил я, проверяя языком, все ли зубы на месте, слизывая с губ кровь и приподнимаясь на одной руке.
Пока этот интеллектуал завис, анализируя, что выдал ему синхронный переводчик, я сумел повернулся и заглянул себе за спину. О, радость! Оказывается не один я живой, Полинка брыкалась метрах в десяти от меня, отчаянно стараясь скинуть с себя сразу троих навалившихся сверху «янки».
— Эй, петухи, а ну-ка слезли с моего бойца! — крикнул я в сторону пытающихся обезвредить казачку, штурмовиков. А что мне оставалось еще? Только говорить, сделать то все равно ничего не мог.
— Что это за скотный двор? — Ронни так и не разобрался с переводом, решив, что русский повредился головой и несет всякую чепуху. — Давай, вставай! — двухметровый американец, плюс эндоскелет, подняли меня с пола, как пушинку, несмотря на то, что вообще-то я тоже был в скафандре. — Стой и не шатайся!
— Ну, извини, пожалуйста, — ответил я, почти не чувствуя правой ноги и качаясь, как на ветру.
Медицинская аптечка, закрепленная на моем теле, уже вовсю вибрировала и щелкала уколами. По крайней мере, боль изначально пронзившая ногу — утихла, да и голова оставалась ясной. Хотя последнее может быть от ненависти, переполнявшей меня сейчас. А вообще, медаптечка — отличная вещь! Что бы мы вообще делали без этого чудесного аппарата, передохли бы все уже в бесконечных рукопашных⁈
— Скажи своим людям, чтобы не оставили девчонку в покое! — приказным тоном обратился я американскому офицеру.
— Иначе, что⁈ — усмехнулся тот. — Руки давай сюда…
Ронни ловко застегнул на моих запястьях магнитные браслеты-наручники, спасибо хоть не за спиной.
— Никто не трогает твою девку, — сказал штурмовик и повернулся к своим парням, все еще барахтающимся на полу и пытающихся справиться с маленькой, но юркой Полей, которая материла тех последними словами. — Эй, Снуппи, какого черта⁈ Что вы там возитесь?
— Сэр, эта сука верткая, как змея! — послышался голос вспотевшего Снуппи.
— Так дай ей прикладом по голове, — предложил Ронни.
— Даже не думай, гаденыш! — я обернулся к Снуппи и прожег того взглядом.
Возможно электронный идентификатор на нагрудной и плечевой пластинах моего бронескафандра, указывающий на то, что перед ним стоит адмирал, пусть даже и не американский, а вражеский, остановил Снуппи от исполнения приказа собственного командира. Рефлексы американских пехотинцев еще никто не отменял.
— Девушка со мной при любом исходе, — я снова обратился к Ронни. — Ты же не случайно сохранил мне жизнь, так?
— Естественно, как же я без тебя отыщу командующего Дрейка в этом лабиринте чертовой «Афины», — честно признался Ронни. — А с тобой будет быстрей и главное — безопасней…
— Тогда не смей убивать, либо причинять боль моему бойцу! — пригрозил я. — Иначе договора между нами не будет.
— А это договор уже есть? — американец вопросительно посмотрел на меня.
— Да, — не менее многозначительно кивнул я в ответ.
— Снуппи, аккуратней там с девкой, не помни… У русского адмирала на нее еще планы, — усмехнулся командир штурмовиков, бросая меня в руки подошедших солдат. — А ты, прикажи малявке не брыкаться…
— Рядовой Яценко! — максимально громко произнес я.
— Александр Иванович… я! — Поля кричала из-под брони лежавшего на ней Снуппи.
— Отставить дергаться! Лежи спокойно и получай удовольствие! Это приказ…
Времени на дальнейшие споры и отдых у Ронни и его отряда не было, поэтому уже через минуту все мы двигались дальше по анфиладе. Меня и Полину штурмовики тащили практически на себе, чтобы так сказать, хромые и дерганые «раски» не тормозили всю группу. Сейчас главной задачей американцев был захват эскалатора, ведущего на верхнюю палубу.
Как я помнил по расположению, там стояли ребята из команды Аристарха Петровича числом не более десятка. И тоже самое — контрабордажников, ни с «Афины», ни с «Одинокого» среди них не было. Это означало, что наши обречены — слишком большой отряд двигался сейчас в их направлении.
— Есть засада у лестницы? — спросил меня Ронни, подходя ближе. — Только не играй со мной, я этого не люблю!
— Когда я начну по настоящему играть, ты этим даже не успеешь насладиться, — бросил я американцу. — Хотя нет, непосредственно перед смертью, возможно, догадаешься… Что касаемо эскалатора — да, там есть наш заслон…
Я не стал юлить, все равно разведгруппа американцев раскроет мою ложь за секунду, а с Ронни нужно было наводить мосты, потому как голова моя варила уже в направлении, как бы выбраться из того дерьма, в которое я сам себя окунул…
— Сколько человек? Какое вооружение? Схема расположения огневых точек? — засыпал меня вопросами, «янки».
— Перед тобой — адмирал флота, а не командир абордажной команды, — я типа оскорбился, хотя прекрасно знал ответы почти на все заданные вопросы. — Может тебе еще имена и фамилии доложить? Откуда, я могу это знать⁈
— А где находится Итан Дрейк тебе, надеюсь, известно⁈ — придвинулся ко мне вплотную Ронни. — Иначе, нужен ли ты вообще⁈
— Известно, — кивнул я, — более того, без меня тебе придется искать адмирала на корабле неделю… Однако о Дрейке поговорим позже, а пока останови отряд и дай мне переговорить с старшим наших у эскалатора…
— Зачем это? — не понял американец, насторожившись.
— Затем, что я могу сделать так, что русские моряки уйдут с дороги и пропустят твоих людей на верхний уровень без боя, — ответил я.
— Чтобы потом ударить нам в спину! — рассмеялся Ронни. — Молодец, «раски»!
— Ты испугался маленького отряда⁈ — я вскинул от удивления брови. — Атаковать тебя могут в любом месте «Афины», а вот сможешь ли ты добраться до Дрейка — это основной вопрос…
Ронни снова завис, было практически слышно, как со скрипом бегают нейроны в его голове. Через некоторое время американец кивнул, соглашаясь, и молча взяв меня за броню, потащил в начало колонны, продолжающей цепочкой двигаться по коридору…
— Снуппи, где ты там⁈ Вырубай «глушилки» связи, — приказал Ронни своему подчиненному и снова обернулся ко мне. — Не вздумай ляпнуть что-либо лишнего, адмирал!
По негромкому щелчку в наушнике я понял, что связь снова работает…
Глава 14
— Ггг-де гг-осс-поддин контр-адд-мир-рал⁈ — Кузьма Кузьмич как ураган с шумом и лязгом брони, во главе полудюжины своих бойцов, ворвался на капитанский мостик «Афины».
Кавторанг Жила недовольно нахмурился.
Что это морпехи позволяют, врываясь как к себе домой в командный отсек, будто «Афина» уже ими захвачена! И как вообще эти тяжело-бронированные гориллы попали сюда⁈ А, конечно, я ведь сам давал коды доступа в рубку старшим офицерам адмирала Василькова — майору Белло и вот этому терминатору, — вспомнил Аристарх Петрович, а вслух процедил:
— Полковник, какого черта вы здесь командуете⁈ Это вам не кубрик морпехов, а секретный объект! — Кавторанг пытался сдерживать эмоции, но с каждой секундой ему это становилось делать все сложней и сложней.
Жила большую часть жизни провел на борту корсарских кораблей и в вольных космических городах-полисах, поэтому особым этикетом в общении с другими себя не утруждал. Конечно, воинских устав и субординацию он знал и старался соблюдать, ибо еще молодым человеком начинал службу в рядах космофлота Империи еще во времена 1-ой Александрийской войны. Героически сражался на этой
